КоммерсантЪ / Четверг 06 октября 1994

Вчера рассказывал о концерте обладателей Гран-при трех лучших в мире конкурсов исполнителей классической музыки. Жаль, что концерт был всего один, а призов три, и мы не смогли оценить достоинств музыкантов в камерных жанрах, аккомпанементе, редких классических стилях. Но мир слишком многообразен, чтобы долго грустить по этому поводу и воздерживаться от совсем иной музыкальной пищи -- особенно если она предлагается почтенным Гете-Институтом и называется просто, откровенно и аппетитно -- Fleisch ("Мясо").

Музыканты ансамбля пришли в восторг, когда узнали, что их название было раскодировано русскими знатоками буквально сходу: "Дядюшка Мясо" (Unkle Meat) -- так назывался известный диск Фрэнка Заппы, музыканта, подарившего миру немало веселых и едких примеров заигрывания контркультуры с культурой академической. Кельнские исполнители охотно соглашаются считаться последователями Заппы, тем более что сами помогали ансамблю Modern (побывавшему, напомним, у нас на "Альтернативе" со вполне академической программой) в исполнении его последнего проекта -- "Желтые акулы".

Звучание Fleisch -- это и авангардная сонорика, и джаз, и рок, и даже варьете -- все играют одни и те же люди. Переходы из одного мира в другой не сглажены, а напротив, по-брехтовски подчеркнуты. Дмитрий Ухов определил стиль Fleisch термином downtown, почерпнутым из социокультурной географии Манхеттена. Но все же рок-саунд, усиленное звучание инструментов остается определяющим. У себя дома Flesch проходят по графе Jazz/Pop/Rock, и с успехом: в 1991 году, например, их Das Gelbe Album занял верхнюю строчку в рейтинге Neue Musik Zeitung. Концерты ансамбль дает не слишком часто -- около десяти раз в год. Автор большинства композиций, он же исполнитель на клавишных -- Дитмар Боннен -- известен и как органист, исполняющий самую серьезную музыку XX века. Его соавтор басист Андреас Шиллинг -- руководит венгерско-цыганским ансамблем. Единственная женщина, саксофонистка Каро Тон -- музыкальный обозреватель радио WDR. Каждодневный хлеб им приносит не Fleisch, и это вполне типичная картина.

Музыка своей сочностью и брутальностью вполне соответствует названию ансамбля. Музыканты играют по нотам, но их композиции -- скорее структурированная импровизация. Она такова, что может включать цитаты из "Микрокосмоса" Белы Бартока или "Весны священной" Стравинского -- как удалось узнать, последнее было сделано специально для русской публики. Проверенные методы работы позволили Дитмару Боннену почти без репетиций включить в одну из композиций русских музыкантов -- Алексея Айги и Олега Липатова. С другой стороны, даже вальс Лу Харрисона -- американского классика, знаменитого утонченностью интонационного строя -- в их исполнении не слишком отличался от их собственных композиций.

Лучший номер концерта -- многотемная композиция Rosenmontag aus Licht -- пародировала гигантскую оперу в семи частях-днях Карлхайнца Штокхаузена "Свет" (Licht) и содержала особенно много стилевых контрастов. Как проект века (его части постепенно пишутся и исполняются), творение Штокхаузена не может не включать всей музыки мира, хотя пытается делать это на хитроумном, мифологическом и эзотерическом языке. Музыканты Fleisch также не чужды эзотерики -- например, в большинство проектов они стараются вставить свое кармическое число 14, но все же на супероперу главного феодала современного авангарда стараются взглянуть глазами веселого народа, живущего за городской стеной и упоенно торгующего свежим продуктом не для вегетарианцев.

Хорошие люди нередко производят грустное впечатление. Раз приходится играть такую музыку, значит никакая другая миру не нужна. Fleisch, подобно многим, старается найти выход из общего коммуникационно-языкового тупика. Пока это им не удается, но ситуацию музыканты прекрасно осознают, пытаются ею же забавляться и посильными средствами ее же символизировать. Все разновидности музыки, которым они отдаются, одна за другой превращаются в путы. Несмотря на все усилия заразить свое искусство юмором, они продолжают испытывать зависимость не столько от культурных, сколько от духовных движений прошлого, какими были -- для разных слоев социума -- джаз 60-х, рок, академический авангард. Почти все, что они ни делают, им удается -- но результат в целом не перерастает суммы. Вероятно, чтобы найти дорогу в будущее, и в самом деле нельзя ни от чего не отказываться -- но Fleisch отбирает только то, что годится для downtown. Для нас же вопрос оборачивается другой стороной -- будем ли мы создавать свой downtown на улице Качалова?

Современные русские композиторы: Алексей Айги