КоммерсантЪ / Суббота 20 июля 1996

Музыкантов, исполняющих современную музыку, можно условно развести по нескольким категориям. Есть звезды -- стоит ли говорить, что лишь единицы из них размениваются на то, чтобы включать в репертуар непроверенные историей создания современников. Есть "средний класс" -- музыканты, часто обладающие более широким и менее ориентированным на стандартный спрос репертуаром; в нем современные сочинения оказываются чаще. Есть специалисты -- особый тип музыкантов, играющих только современную музыку и обладающих той или иной степенью широты приемлемых стилистик. И, наконец, есть исполнители с отчетливо выраженной индивидуальной тактикой, куда современная музыка вписывается продуманной составной частью. Подобная картина в целом типична для всего мира; почти все названные типы исполнителей присутствуют и в московской музыкальной практике.

Иначе обстоит дело с конкретной материальной поддержкой, которую оказывает им государство и общество. В круг интересов филармонии современная музыка не входит. Союзы композиторов Москвы и России способны взять на себя бремя расходов лишь в дни фестивалей -- но и в этих случаях средства приходится изыскивать на стороне. В тех случаях, когда приезжают гастролеры или когда московские музыканты берутся представлять зарубежный репертуар, на помощь регулярно приходят Гете-институт, Французский культурный центр и подобные структуры других стран. Единственной отечественной структурой, которая содержит небольшой штат исполнителей, часть из которых специализируется на современной музыке, остается фирма Вадима Дубровицкого. Редкие образования, как Ансамбль современной музыки, умудряются зарабатывать себе на жизнь сами. Чаще же вступает в дело энтузиазм, с которым молодые артисты хотят заявить о себе на современном поприще.

Основной пласт концертов современной музыки в прошедшем сезоне почти не был связан с большими симфоническими оркестрами. С отъездом за рубеж Геннадия Рождественского во главе крупных оркестров фактически не осталось дирижеров, которые бы чувствовали склонность к музыке нашего времени. Исключение составляет энергичный и многосторонний Владимир Понькин: ему мы обязаны в этом сезоне российскими премьерами Лютославского и Пендерецкого. Подлинному успеху Понькина в современном, как и в любом другом, репертуаре мешает объективный уровень его оркестра. Но далеко до подлинного блеска было и другим оркестрам, ангажированным, скажем, на фестиваль "Московская осень". Поэтому непревзойденным на московской сцене в этом году остался Уральский симфонический оркестр из Екатеринбурга во главе с дирижером Дмитрием Лиссом: он был выбран базовым коллективом фестиваля Вадима Дубровицкого и преподал москвичам урок грамотного и даже вдохновенного исполнения партитур Гии Канчели. Предположение о том, что от провинциальных оркестров можно ожидать большей отдачи и осмысленности в игре, подтвердило и выступление нижегородского оркестра под управлением Владимира Зива на фестивале "Панорама музыки России".

Если большие симфонические оркестры, согласно мировой практике, не могут ограничиваться современным репертуаром, то среди камерных ансамблей весьма много "специалистов". И деятельность нескольких московских коллективов такого рода вызывает гораздо больше оптимизма. За последние годы исполнители приобрели опыт, научились хорошо читать сложные партии и применять к ним свое владение лучшими традициями русской инструментальной школы. И здесь первое место принадлежит Ансамблю современной музыки под управлением композитора Юрия Каспарова. Ансамбль был организован в 1990 году по инициативе Эдисона Денисова и по образцу булезовского InterContemporain. Призванный пропагандировать сочинения прогрессивных советских композиторов, он быстро расширил репертуарный диапазон и за шесть лет существования стал признанным коллективом, объехавшим пол-мира и записавшим десятки дисков. Ансамбль содержит сам себя, благодаря гастролям за рубежом и даже по городам бывшего СНГ, а также долгосрочному контракту с японской фирмой Meldac. Через ансамбль и его художественного руководителя проходит сейчас большинство нитей, связывающих современную музыку Москвы и прочих мест цивилизованного мира; он принимает участие в каждой заметной международной акции; его инициативам московская публика обязана очным знакомством с мастерами европейской музыки -- будь то Дьердь Куртаг или Янис Ксенакис. Однако не стоит преувеличивать широту стилистического диапазона ансамбля: подавляющее большинство произведений укладывается в пределы понятия "академический авангард". К тому же, если бы ансамбль поставил целью играть одни шедевры, то и выступать ему пришлось бы раз в год. Важен заказ на программу, и остается только гадать, насколько поменялся бы репертуар ансамбля, если бы все решала только творческая инициатива изнутри.

Другой подобный ансамбль несколько младше -- и моложе по составу. Он создан при Московской консерватории как повинность для аспирантов (хотя играют в нем уже не только они) и назван Студией новой музыки. Руководителем и идеологом ансамбля тоже является композитор -- преподаватель консерватории Владимир Тарнопольский. Сходная репертуарная ориентация и общие корни (школа Денисова) образуют между двумя ансамблями некое подобие конкуренции, что не мешает Ансамблю современной музыки, как старшему товарищу, иногда приглашать в свои ряды музыкантов из Студии новой музыки. В консерваторском ансамбле пока нет таких блестящих и опытных мастеров, как фаготист Валерий Попов или кларнетист Олег Танцов, зато его участникам присуще больше бескорыстия или, по меньшей степени, желания стараться в надежде на будущие успехи; многое определяет и мастерство молодого дирижера Игоря Дронова, который, успевая дирижировать и преподавать еще в трех местах Москвы, никак не подозревающих о существовании современной музыки, быстро выдвигается в ряд самых реальных исполнительских фигур нашей сцены. Сейчас Студия новой музыки тоже вкладывает силы в звукозапись: по заказу бельгийского продюсера она записывает несколько программ, в которых значатся и те современные композиторы, которых исполнители обычно играют с удовольствием, -- Александр Вустин и Фарадж Караев.

В прошедшем сезоне в рядах Студии новой музыки произошел раскол: результатом его явилось образование еще одного ансамбля, лидером которого стал молодой кларнетист Александр Мороговский. Пока можно говорить только о том, что стилистическая палитра новой группы стремится быть более разноцветной: она включает и радикальную музыку противоположных направлений -- от Мортона Фелдмана до Хельмута Лахенмана.

Еще одна группа, родившаяся в недрах фестиваля "Альтернатива", -- независимый ансамбль "4:33", руководимый молодым скрипачом и композитором Алексеем Айги. Его политика альтернативна по отношению к ансамблям Каспарова и Тарнопольского: "4:33" предпочитает тот репертуар, который лежит на границах радикального авангардизма и неакадемических жанров. По уровню мастерства "4:33" пока не может соперничать со старшими коллегами -- тем не менее ему удается формировать свой круг адептов. Самой заметной акцией ансамбля в сезоне было исполнение музыки Айги к классическому фильму "Метрополис" на фестивале "Берлин в Москве".

Единственным коллективом, прославившимся еще в доперестроечное время, сейчас остается ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского. Пожалуй, пик его популярности прошел; но и теперь многим московским премьерам без него не обойтись -- вместе с тем ансамбль время от времени выступает с программами, напоминающими о легендарном прошлом.

В последние годы на московской сцене происходит закономерная смена лидеров-солистов. Алексей Любимов теперь приезжает к нам из Парижа, изредка напоминая про еще неосвоенные нами белые пятна -- такие, как музыка Галины Уствольской. Так же, хотя и не покидая Москвы, отдалился от московской публики Антон Батагов: в этом сезоне он появлялся только с собственными композиторскими работами. Иван Соколов наведывается из Кельна: он, напротив, отметил своим участием едва ли не половину программ фестиваля "Альтернатива", забравшись даже в сферу джаза и "новой импровизации" и приспособив к своему обаятельному и слегка инфантильному имиджу многие грани аутсайдерства. Но, похоже, сейчас наша музыкальная сцена склоняется в пользу лидеров нового типа -- тех, которые могли бы заставить аудиторию считать современное творчество не спасительной обочиной, а главной дорогой музыкального искусства. И похоже, на роль такого лидера сейчас может претендовать 30-летний пианист Михаил Дубов -- отточенный профессионал, выступающий много, серьезно и разносторонне. Он представляет новое поколение -- понимающее диалектику направлений как закон, стремящееся овладеть максимумом языков и не нуждающееся в подпорках радикализма и альтернативности. Темп и стиль, в котором работает Дубов, обещают еще многое -- но уже сейчас кое-что говорит тот факт, что на протяжении сезона он играл как солист и ансамблист, появлялся на сцене в составе и АСМ, и Студии новой музыки, и новой группы Мороговского, и даже ансамбля "4:33".

Но было бы несправедливо недооценить роль на нашей сцене и таких исполнителей, которые буквально обслуживают "поток" новых сочинений, не претендующих на излишнюю художественную актуальность, -- ведь композиторов в Москве несколько сот. Некоторые делают это бесперебойно и первоклассно -- как, например, скрипач Владислав Иголинский или пианистка Татьяна Сергеева, не отделяющая исполнительство от своих композиторских штудий. Есть и уникумы -- как ветеран Александр Корнеев, флейтист, играющий все что угодно с ходу, с листа и примерно одинаково. На звезд исполнительского мира приходится надеяться меньше. Репертуар Юрия Башмета или Наталии Гутман не идет далее Шнитке. Дмитрий Хворостовский "раскручивает" на Западе Свиридова -- и на том спасибо. Мстислав Ростропович современную музыку в наши пределы не завозит -- и можно только гадать, услышим мы живьем новый Виолончельный концерт, который написал для него Гия Канчели. Наиболее планомерно играет в Москве современных авторов Гидон Кремер -- преданно исполнив классиков авангарда, он в то же время внес в наш контекст пряную салонную ноту, поставив в ряд с ними мастера "нового танго" Астора Пиаццолу.

Если не бедой, то досадной особенностью современного искусства является то, что за долгие годы своего самоутверждения оно сделало все, чтобы создать себе контекст, абсолютно изолированный от прочей художественной реальности. Поэтому закономерно, что современная музыка вызывает опасения и большинства слушателей, и большинства исполнителей. Стиль "новой простоты" еще четверть века назад стал одной из попыток пробить эту перегородку; появились партитуры, написанные для коллективов, которые смогли бы увязать новые идеи со стилями, принятыми для музыки совсем иного рода. Этому движению мы обязаны тем, что ряд современных сочинений (прежде всего Владимира Мартынова) в этом сезоне прозвучал в исполнении таких сил, как хор древнерусской музыки "Сирин", "Академия старинной музыки" Татьяны Гринденко или ансамбль народной музыки Дмитрия Покровского, недавно от нас ушедшего. С подобными коллективами композиторы могут связывать эффектные нарушения привычного рода функционирования современной музыки -- но было бы гораздо ценнее, если бы творчество действующих авторов вышло в еще более широкий, обычный музыкальный контекст.

И здесь приходится констатировать то главное, что отличает карту нашего музыкального социума от мирового, -- это слабое положение музыкантов "среднего класса", не обладающих звездными именами, но играющих подчас не хуже, а порой и лучше звезд. В отличие от "специалистов" или специфических "исполнителей с тактикой" именно они могли бы вынести современную музыку на обычные сцены, вставить в обычный ежевечерний репертуар. Возможно, наша культура до этого еще дозрела -- но, скорее всего, тому, кто часто не имеет возможности выступить с Шуманом или Моцартом, пока просто не до новшеств. Поэтому приходиться признать, что "проблема современной музыки" не существует как таковая; если говорить о поддержке искусства, то в ней нуждается именно "средний класс". Ведь только он смог бы найти ответ правильный и практический -- что такое современная музыка и каково ее подлинное место в художественном мире.

Современные русские композиторы: Алексей Айги, Антон Батагов, Эдисон Денисов, Юрий Каспаров, Владимир Тарнопольский