Ведомости / Вторник 16 марта 2004

Концерт в Большом зале Консерватории распался на две половины. И если во второй впору было улыбаться и расслабленно подпевать знакомым мелодиям, то первая могла тягаться с любой из серьезных классических программ. Федосеев сыграл две совершенно непохожие симфонические партитуры, когда-то возникшие в недрах фильмов, а потом обретшие и самостоятельную жизнь - "Подросток" Бориса Чайковского и "Время, вперед" Георгия Свиридова.

Борис Чайковский (1925 - 1996) до сих пор остается недооцененной фигурой, хотя многие серьезные музыканты, и Владимир Федосеев в их числе, считают его одним из крупнейших композиторов недавней эпохи. Как и многие другие, он создал немало прикладной киномузыки, в том числе веселые номера к "Женитьбе Бальзаминова", прозвучавшие во втором отделении, но музыка к телефильму "Подросток" (1984, экранизация романа Достоевского) выделяется из этого ряда и тянет на полноценную симфоническую поэму. Она под стать программным романтическим полотнам XIX века вроде "Гарольда в Италии" Берлиоза и содержит нечто вроде лирического сюжета - историю души молодого героя. В оркестре солирует странный, немного сдавленный голос старинной виолы д'амур, которой отвечает тоже старинная блок-флейта. При этом никаких культурологических игр с историей (мимо них никак не прошел бы его коллега Альфред Шнитке) композитор не затевает. Борис Чайковский предельно чисто высказывается от первого лица, вспоминая все лучшее в высоком романтизме и простосердечном романсе, что можно соединить друг с другом. Необычный хилый тембр старинного инструмента нужен ему лишь для того, что сделать своего героя беззащитным, не от мира сего. С миром он находится не в борьбе, а в лирическом единстве, внутреннее же свое спасение видит в том, чтобы бесконечно длить мелодию душевного монолога - и тут редкий мелодический дар композитора выигрывает ситуацию.

Полной противоположностью интеллигентскому лиризму 80-х была музыка предшествующей эпохи - сюита из музыки Георгия Свиридова к фильму Михаила Швейцера "Время, вперед! ", отмеченная суровыми чертами стиля 60-х гг. Ключевые номера сюиты "Марш" и сама титульная пьеса, как ни странно, тоже отличаются высоким лиризмом. Но эта лирика несет восторг слияния с коллективной душой молодого поколения. Донельзя лапидарная и физически страшная, музыка Свиридова и сейчас поражает минималистской мощью. Душа этой музыки тоже в единстве с миром, но в единстве героическом - она радостно и добровольно бросается в бег времени. И это чувство, сильное и пугающее, современному слушателю федосеевской программы тоже пришлось пережить. Как и другое - актуальное чувство официозности, которая приобрела свиридовская музыка, будучи узурпирована телепрограммой "Время".

Второе отделение было отдано популярным номерам из кинофильмов - с Ларисой Голубкиной и Алексеем Петренко в качестве солистов, с театральными улыбками и подпеванием зала. В этой части программы всех побил Исаак Дунаевский - и Льва Солина ( "Иркутская история") , и Тихона Хренникова ( "Гусарская баллада") , и даже Дмитрия Шостаковича ( "Овод"). Бесконечно талантливая травестия классики, которую Дунаевский на разные лады устраивает в увертюре к "Детям капитана Гранта" или вальсе из "Светлого пути" - системное выражение безоблачной сталинской эпохи. Оно стало знаком еще одной культурной страницы в этой необъявленной ретроспективе советской музыки Владимира Федосеева.

Участники концерта попрощались с публикой песней Дунаевского "Дорогие мои москвичи" из репертуара Леонида Утесова. По злой иронии судьбы в те минуты, когда со сцены неслись слова "Ярче блещут кремлевских рубинов лучи", в двухстах метрах от консерватории начинал гореть Манеж. Жизнь словно мстила искусству: Борису Чайковскому - за невнимание к себе, Свиридову - за поэтизацию, Дунаевскому - за превращение в сказку.

Современные русские композиторы: Георгий Свиридов