Дальше — тишинаЗавершился фестиваль музыки Софии ГубайдулинойВедомости / Пятница 02 ноября 2001 Еще в начале этого двухнедельного марафона София Асгатовна обмолвилась, что для нее прослушать столько собственной музыки — тяжкий, изнурительный труд. Для слушателей сочинения Губайдулиной, похоже, не явились столь непосильной задачей — во всяком случае, залы исправно наполнялись каждый вечер. Тем не менее говорить теперь о всенародной популярности Губайдулиной все же неуместно. Дело не в пугающем клише «авангард», означающем для простого слушателя тайну за семью печатями и головную боль. Просто музыка Губайдулиной сопротивляется любым трактовкам и активно не вписывается в тот исторический контекст, куда ее насильно запихнули музыковеды. В большинстве ее сочинений слух не уловит никаких привычных деталей — в них нет мелодии как таковой, лишь слабо прощупывается ритм, где-то вдалеке витает гармония, абсолютно неосязаемы границы формы. Современный — как ни смешно это звучит — композитор Губайдулина родилась, кажется, столетий семь назад, когда все понятия о музыке либо еще не родились, либо были в зачатке. Партитуры Альтового концерта и «Страстей по Иоанну» испещрены крошечными секундовыми попевками, а в хоровом цикле «Теперь всегда снега» ее прерывистое дыхание фразы не щадит даже слов, распадающихся на отдельные висящие в воздухе слоги. Единственным традиционным элементом ее композиторского языка остаются паузы — сочные, выдержанные, как у средневекового оратора, позволяющие услышать то, что Губайдулина ценит превыше всего, — тишину. В ее музыке, кажется, нет ни начала, ни конца, ни середины — смириться с этим фактом нам, привыкшим разгадывать в музыке некий сюжет с финальным катарсисом, нелегко. Впрочем, задачу слушателю должен облегчить исполнитель, а хороших музыкантов на фестивале было немало. Например, упомянутый выше Альтовый концерт, несколько лет назад вызвавший в Москве легкий шок и названный не иначе как бредом, Юрий Башмет и Валерий Гергиев освоили с легкостью математической задачки для младших классов: музыканты вылепили форму столь выпукло и ясно, так точно обозначили все детали, что никаких вопросов просто не осталось. На том же концерте, в глухом Зале церковных соборов в храме Христа Спасителя, прозвучал и еще один опус, уже успевший стать классическим, — «Семь слов Христа» для баяна, виолончели и оркестра, — который виолончелист Владимир Тонха и баянист Фридрих Липс преподнесли менее эффектно. Но самый, пожалуй, колоритный номер был припасен для финала, когда на сцену Большого зала консерватории вышла японка Казуе Саваи, исполнительница на традиционных японских инструментах кото и шен, — для нее Губайдулина написала эффектный концерт «В тени под деревом». Зал зашелся мелкой дрожью, как только зазвучали эти страшные струнные агрегаты, — о таком богатом спектре звуков, запросто забивавших аккомпанировавший Саваи Российский национальный оркестр, никто и не подозревал. Единственным промахом фестиваля стал много обещавший концерт-сюрприз, на котором сочинения Губайдулиной поставили в один ряд с опусами ее коллег, поздравивших ее с 70-летним юбилеем. Венок музыкальных приношений от Бориса Тищенко, Александра Кнайфеля, Виктора Суслина и Дмитрия Смирнова получился вялый, что еще больше обособило Губайдулину от мира сего. Современные русские композиторы: София Губайдулина |